1. Обёртка психоза.
«Каким родился, таким и пригодился», — парировала мне одна девочка подросток. Дело в том, что я в бытность работы психиатром подросткового отделения лечила ее от безумия психопатоподобной шизофрении. Тогда на мгновение я вдруг встретила ее осознанный взгляд, он был полон спокойной уверенности, без толики сумасшествия.
Буд-то и не она минуты назад в гебоидном раже предстала предо мной в сопровождении крепкого дядьки-санитара, призванного, если что — урезонить бешенство ее хворой натуры. И кто, если не она, предоставила мне тот содержательный фрагмент беседы, обнаживший некую управляющую часть ее личности вне локуса безумия. «Да, и своей матери я нужна именно такая, конченная и свихнувшаяся, потому что страдать для нее важнее, чем радоваться», — подытожила эта милая детка.
Сейчас, пожалуй, я с ней соглашусь, потому что разучилась мыслить шаблонно сообразно канонам классической психиатрии. Философы же говорят, что безумие — это форма адаптации человека к реальности. И как на самом дне колодца горестей ты наконец встречаешь радость, так и в глубинах умопомешательства тихо здравствует молекула благоразумия.
2. Безумие — форма адаптации человека к реальности.
И как не согласиться?! У меня есть одна знакомая семья – инженера и педагога, которые организовали крепкий творческий альянс. Эта очень продуктивная супружеская пара на протяжении более десяти лет несет крест, связанный с болезнью старшей дочери, которой психиатры поставили шизофрению. Что только не вытворяла она у них после рождения младшей сестренки, занявшей ее место, место кумира семьи.
Она даже изменилась до неузнаваемости внешне – от копны волос остались редкие пряди, лицо большеглазой милашки как замуровали в презирающем мир образе пацана. И характер ее будто вывернули наизнанку. Батюшка в церкви им сказал, что бес вместе с обидой вошел в нее и не отпускает.
Но молитвы не помогали от безумия, да и психотропные препараты тоже. Один месяц продержали девушку в психиатрической больнице, затем родители забрали ее под расписку и больше никогда туда не отправляли. А «чудила» она чудовищнейшим образом. Все формы шизофрении объединились в ее состоянии. МКБ-10 оказалась бессильной, а логика отступила. Замечу, что умопомешательство начало стихать после разлучения ее с семьей. Она переехала в небольшой городок, где смогла успешно закончить ВУЗ.
3. Когда безумие решает проблемы семьи.
Но по возвращении домой, как заметила сама девушка, «что-то внутри вновь зашевелилось». Есть одно огромное желание «пасти» своих, сравнивать отношение родителей к двум детям и наблюдать, как они ей предпочли младшую. И еще дико бунтовать.
Талантливая в писательстве, рисовании, она снова мажет лицо черной краской скорби. Так легче отгородиться от лживого мира, поворачиваясь в сторону защитного безумия. Так намного легче мстить родителям, беспомощностью привязываясь к ним. Ведь душевных ресурсов на преодоление проблемы сиблингового соперничества у нее пока нет. Всё же это верхняя часть айсберга…
Потому что при выраженных, на первый взгляд, страданиях, такой тип «Больной родственник» просто необходим данной семейной системе. На старшую дочь сбрасывается накопленное напряжение, она разряжает обстановку, освобождая членов семьи от негативных эмоций. На нее перекладывают ответственность за неудачи у взрослых.
А те, кто называют ее обузой, где-то глубоко внутри, на интуитивном уровне воспринимают ее спасателем. Поэтому бессознательно не отпускают. За все десять лет никто из родителей не сказал ей то искреннее, исцеляющее — как он любит ее. Как дорога она ему. Над ней же подсмеиваются, ее ругают, образумливают, критикуют. Против нее объединяются, через нее организуются психологические семейные игры.
И возможно, права нареченная шизофреничкой в том, что семья ее списала, заменила. Но до поры придержала, не уничтожила. Человеческое, коллективное, семейное бессознательное – еще те джунгли, входить в которые нужно экипировавшись знаниями и самообладанием. Иначе кое-кому психоза не избежать — до безумия рукой подать.
