Как вы думаете, может ли быть выгодно болеть? Ведь физический недуг — это боль, страдание. Какая от этого польза? Кому? Я здесь не имею ввиду симуляцию болезни. И предлагаю обратиться к реальной истории с одной моей клиенткой.
Содержание
1. Когда нет психологических ресурсов для урегулирования проблемы.
А всё началось с повторного замужества. Она, тридцатишестилетняя женщина с сыном от первого брака, пришла жить в семью своего нового супруга — спокойного, «неконфликтного», в чем-то «пассивного», но «благородного» человека. На одной территории с ними размещались мать мужа и его младшая сестра.
Женщинам сразу «не приглянулась невестка» — «хорошенькая внешне», улыбчивая, открытая, «бесквартирная», да еще со своим «подростком-довеском», что беспардонно топчет их паркетные полы. И они начали ее «потихоньку выживать».
И тряпку-то она, нерадивая хозяйка, не туда положит, и очень пресный суп сварит, и мальчик у нее неряшливый, и работа мало денежная. Прежде чем мужу ленивые голубцы готовить, ей бы поинтересоваться заранее, любит ли он капусту. В общем, она во всем, «и в шапке дурак, и без шапки дурак». Что делать-то?
Неделя, месяц, полгода проходит. Терпит женщина. Ведь «на птичьих правах» почитай живет у них она, «законная супруга». Самооценка и без того невысокая, совсем упала. Хотя хозяйка она «неплохая». И вяжет, и шьет, и с сынком своим в добрых, доверительных отношениях.
Мужу жалуется на новых родственников, дескать, придираются, даже изводят, защити от них. А он в ответ: «Что ты, любимая? Мама и сестренка — милейшие женщины, комара не обидят. И тебе они готовы во всем помочь. Ты ошибаешься, так некрасиво их оценивая. Давай не будем о неприятном…». «Что ж, буду молчать, раз он меня услышать не хочет или боится…» — вздыхает тяжело она, приготовившись в одиночку обороняться. Болеть она и не думает, но загоняет внутрь свое колоссальное эмоциональное напряжение.
2. Когда тело — психологический помощник.
Утро следующего дня. Она открывает глаза, рядом посапывает ее мужчина. Она рукой слегка касается его лба и скользит пальцем вдоль линии морщинки. Он просыпается от этого и задает обыденный вопрос: «А сколько на часах?». Она же, зная время, ему в ответ «ртом говорит», но голосом молчит.
Пять лет обследований и лечений в современной медицине. Дошли до НИИ оториноларингологии, где ее консультируют лучшие профессора. «Какой-то редкий ларингит, бактерии живут на связках. И курсы неоантибиотиков не в состоянии оттуда их прогнать». Потом ходили к бабкам «порчу от завистников» снимали. А воз и ныне там. Ведь женщина продолжает чем-то болеть, раз совсем не говорит.
3. На приеме у психотерапевта.
Вопреки логики этот прием у психотерапевта у нее первый. И кто направил? Простой участковый терапевт, заподозривший «по лицу» пациентки, которая «совсем» не хочет болеть, в ее психике депрессивные элементы. И в этой связи антидепрессанты порекомендовал ей подобрать-пропить. С тем и направил ее к специалисту.
И больше получаса на вопросы психотерапевта женщина на бумаге письмо-жалобу на жизнь строчила. А когда наступил момент обратной связи — врач вслух стала проговаривать объем ее проблем, высвечивая всю тяжесть ее переживаний. При этом психотерапевт объясняла, почему она молчит, почему ей может быть выгодно болеть.
4. Почему болеть выгодно. Осознание.
И тогда пациентку «прорвало», начались рыдания — не тихие, а громогласные с вкраплением каких-то слов. Себя услышав, она даже оторопела. Голос вернулся, но она не рада. Взгляд-рана, устремленный на врача, отчаянием кровит.
Свежа обида в памяти и боль страданий очень интенсивная у той, что была не понята, не принята «его» семьей. Пропавший голос преградил ей путь к общению, в разряд болеющих (лежачих ведь не бьют) ее определил.
За долгий срок между собой в доме притерлись родственники, к ней отношение как к жертве и страдалице сменило гнев на милость их. На удивление моё, первый сеанс объемом в два часа — очень успешный. Голос возвращен владелице. Но у нее полный трагедии вопрос — «как с ним ей дальше жить?».