Содержание
1. Куда ведет онто Ин-се.
Я решила поделиться собственным ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫМ опытом «Предчувствие смерти других людей». И специально в заголовок ввела иностранный термин «онто Ин-се», который в онтопсихологии трактуется как базовое внутреннее ядро в человеке. ПОЗИТИВНОЕ!
Именно на нем выстраивается вся система координат индивидуума — сознательное, бессознательное, его природа, генетика, поведение, исторический и культуральный аспекты.
То есть ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ НАЧАЛО — ПЕРВИЧНО. И управляет всем остальным. С позиций ЭКЗИСТЕНЦИИ, мы находимся в неразрывной связи друг с другом.
В группе однокурсников, созданной в мессенджере, наши выложили фотографию «10 лет спустя после окончания ВУЗа». Я там присутствую на заднем плане, на верхнем этаже.
2. Не оформленное сознанием предчувствие смерти.
а. Рядом с Димой
И рядом со мной НЕСЛУЧАЙНО оказался Дима Регер. Когда мы учились, то взаимодействовали крайне формально. А здесь, на встрече выпускников педиатрического факультета, я с ним сталкивалась нос к носу не менее 5 раз. Не доумевая от своего подсознательного стремления. Что же интуиция хотела мне сообщить?
Более того, я НЕ СПЕЦИАЛЬНО вступила с ним в разговор, что-то расспрашивая. Сама поразилась такому спонтанному поступку. Ведь СОЗНАТЕЛЬНО он никогда не был мне интересен. Да и Дима округлил глаза, когда я принялась настойчиво задавать ему вопросы про работу, личную жизнь, настроение. Даже попятился в сторону от наскока такого внимания.
Несмотря на неловкость что-то внутри меня всё равно продолжало биться в какую-то закрытую дверь внутри него. Не онто Ин-се ли? Я это чувствовала до мурашек в теле, прямо морозило меня. Вдобавок и на фотографии он расположился впритык ко мне. Не справа. Кто читал Карлоса Кастанеду — знает, какую энергию можно уловить, внезапно повернув голову налево…
А потом я узнала, что Дима Регер, работавший детским хирургом, умер, выпав из окна. Якобы он мыл его в своей квартире и поскользнулся.
Вот оно что! Оказывается, у тебя уже было предчувствие смерти — неосознанное. Поэтому Душа так невоспитанно вторгалась в его личное гроб-пространство. Может, могла бы вытащить, спасти. Или нет…
б. В пространстве Тани
А далее мне не дали полноценно включиться в веселую программу «Встреча выпускников«. Ибо за праздничный стол ко мне подсела Татьяна Врублевская, детский психиатр.
Танюша быстро набралась, мы вспомнили с ней один из учебных циклов по психотерапии, итоговую вечеринку, где она целовалась с возрастным красавцем-коллегой. Посмеялись. Но при этом рядом с ней я как-будто оказалась на улице, созерцая картину елки, что после Нового года воткнута в снег рядом с подъездом. Использованная. Она так кололась взглядом. И мне было очень некомфортно находиться около нее. Но я и не догадывалась, что это предчувствие смерти моей «ассоциации — ЖЕЛТЕЮЩЕЙ СОСЁНКИ»…
Честно, я попыталась от нее избавиться, пересела к другим «девчонкам». Но она с фужером вина последовала за мной. А потом Танюшка начала плакать. Даже рыдать. Под громкую музыку и танцы однокурсников. И просить меня оказать ей помощь.
Вот я попала. Даже не расслабиться. Она по пятам шла за мной. И вцеплялась в меня как утопающий своими холодными мокрыми крюками-пальчиками, восклицая: «Помоги мне!» Я грешным делом подумала, что это спиртное так изменило ее сознание.
Некоторые ребята с курса удивленно смотрели на нашу пару. Ведь выйдя «подышать», я продолжала с ней шествие вокруг клуба. Она все говорила и говорила мне о своих проблемах, о том, как ей трудно жить. Я же только на 40% включалась в процесс.
Поэтому дала ей номер телефона своего знакомого психиатра-психотерапевта, мужчины более старшего возраста. Почему-то не было стыдно, что я отказала ей, аргументировав тем, что мы вместе учились, знаем друг друга. И это может негативно отразиться на лечебном процессе.
В реальности я отговаривалась. В ней была уже открыта какая-то темная воронка. Она даже меня втянула в себя. Потому что я выпала из всех событий вечера. Однозначно, приятных.
А так хотелось со многими просто пообщаться. Сказать спасибо, что были в нашем студенческом пространстве, каждый в своей роли — кто-то близко к тебе, кто-то на дистанции. Но Танюха Врублевская «лежала» у меня на плече. Я же не готова была ее положить на грудь. Как ребенка. Может, и зря. Смалодушничала ты, Ирина Владимировна.
Потому что детский психиатр из семейной династии врачей Татьяна Врублевская покончила жизнь самоубийством. Вскоре.
3. Слушать онто Ин-се.
Видимо, тогда я пришла на встречу с пед.факом для чего-то более важного с позиций онто Ин-се. Будь он неладен этот итальянский «сленг». Хотя именно сейчас пришла на ум важная мысль.
Ушедшие ребята были одиноки. Дима, по моим ощущениям, внутри горячий как кипяток. Но каким-то жестким барьером всегда себя блокировал, стараясь выглядеть невозмутимым, рассудительным, обдавая окружающих арктическим холодом.
Танюшка на той нашей памятной психотерапевтической тусне в ярко-зеленом платье АНТИскромно жгла по-африкански, одолевая страстью женатого очаровашку-мужичка. Он сдался ей всеми частями себя.
Им бы, Тане с Димой, вместо Сибири — на жесты любви роскошную Италию обжить собой — теплую, откровенную, эмоциональную, шумную, где взрослые ведут себя как дети. Возможно, без белых халатов и самой медицины. Только их онто Ин-се с голой правдой о себе — «НЕ СТЕСНЯТЬСЯ БЫТЬ СОБОЙ» среди людей, не скрывать свою непосредственность, уязвимость, не прекращать искать поддержку в коллективе.
Ну а царствие небесное — это конечное пристанище для всех Ин-се. К сожалению, такое раннее для наших коллег…
