Иногда весьма не полезно рационально объяснять, чем тебя привлекает то или иное место, определенный человек, ситуация. Особенно, когда в объекте с позиций оценивающего ума нет ничего ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО. В такие моменты мы как раз и попадаем на урок безусловной любви. В первую очередь, к себе. Ибо окружающий мир — это наша проекция на внешнее.
И когда ваше восприятие не рассеивается на броское, яркое, эксклюзивное, бесподобное, экзотическое, самое лучшее, то есть на всё то, что отвлекает эгоцентричный ум от ужасающего неприятия своего внутреннего «Я», мы и можем понять, кем являемся в реальности.
То, от чего скучно, что избегаем, от чего отмахиваемся, на что наступаем — это и есть мы настоящие. На поверхности — самообман, ищущий как наркоман дозы подпитки своей значимости, внутри — агония невостребованной подлинности. Между ними пласт агрессии.
Есть мысль, что чем менее выделяющееся вы наблюдаете со стороны, как то: «тихое», «блеклое», «пресное», «обычное», тем выраженнее ответную отторгаемую реакцию на все это испытываете. Потому что и не знаете себя, и не принимаете многие, многие грани своей личности. И это досадное откровение правдой входит в ваше сознание, запуская процессы санации.
Осознание своих чувств и мыслей через проекцию на то, что не может отвлечь от себя — вот первые минуты урока безусловной любви. Место, в котором кому-то невозможно испытать радость, удовольствие ввиду отсутствия новизны и возбуждающих нейроны стимулов, является зеркалом, отражающем отношение к себе.
Вы без яркой одежды, прически, диплома, свидетельства о браке, социальной регалии, модного имиджа — сама скука, тривиальность. О, какие ярлыки-то повылазили! Поэтому хочется быстрее покинуть окружающую неприглядность. Серость. Убогость. Или категорично осудить. Не внешнее — СЕБЯ, своё униженное обусловленными требованиями простое божественное «Я».
Меня ж намедни потянуло пройтись вдоль «загрязненного» протока, что «неизящно» огибает парк. Без внутреннего диалога я брела, блуждая взглядом, где-то останавливалась, чтобы присмотреться, прочувствовать невзрачные шедевры, вовлеченные подсознанием в урок безусловной любви.
И вижу человека, отдаляющегося от меня. Что в этой девушке приметного? Пожалуй, ничего. Мне ж захотелось запечатлеть ее. Ту, что в природную гармонию естественно вписалась. Универсальной тенью следа на асфальте. И джинсами цвета речной воды. Прической -хаосом из завитков коры деревьев. И курточкой, сшитой из свежей зелени — майской листвы.
А это что за недоношенный астеник с курчавой головой? Присела, подползла к нему, очки одела. Чтоб разглядеть и в ракурс взять с течением слившуюся тень-тростинку, тело. Испуганно в свое он отражение глядит. Над ним завис цербер-начальник глыбою холодного гранита. О своей важности твердит. Одним присутствием росточку душу бередит.
А если с места сдвинется, покатится, чтоб сблизиться, не рассчитает сантиметра — неокрепшему кореньями финиш. Так коллективный разум через место мне поведал о трагедии невроза у кого-то.
Под дуновением ветерка громадная рептилия вдоль берега зашевелилась с бельмом на глазе из трутовика. Как хороша!
А вот жучок очень упитанный удит свою удачу. Наполовину бессознательной Тенью порабощен. Доказывает себе, миру, что один ВСЁ МОЖЕТ. В знак качества он с отражением в воде объединен. И нарочито отторгает в себе светлый образ богомола. Еще от хищных самок- богомолок юноша бежит.
Вдали видна группа людей в цветных одеждах, телами они движутся к какой-то цели. На правом берегу паломники — их души чуть замешкались. Ведь путешествовать по белу свету собрались.
Вот срубленная древо-жизнь в замусоренном водном государстве мукой страсти полыхает. А по гримасам нечестивых медитативная бутылочка плывёт.
Купается в лучах свободы, радуется солнцу младо-зелено. Такой простор! Не страшно одному. Ведь в бессознательной стихии он созерцает свою многоствольную родню.
Здесь выстоявшим против зимней смерти черепкам-плодам фиторелакс природа предлагает. Молоденькой листвой каждую сморщенную голову в заботе окружает. Сочный ковер весны от старой паутины жизни ржавые катышки отделяет. Смиренно в сторону забвения склоняется шиповник- паучок.
Ян, Инь. Неловкая картина. Здесь в разных направлениях энергия спешит. Упал символ фаллический — мужчина. А женщина-машина на скорости прочь от него спешит.
А у природы нет плохой погоды. Роняет ураган дорожный знак. Художник-дождь нарисовал авто на полотне асфальта. Колодцем-колесом жестко проехался по молодым ветвям.
Отцветшая среди выкуренных, опавших. Все удовольствия конечны. Кроме любви. Конечно, безусловной…
Люди делят деньги, власть, территории, будучи рассогласованными с самими собой. А катер «Одесса» на питерской пристани наслаждается любезной весной, спокойной водой, рабочей средой. Не о принадлежности ведь речь — о сути.
Вот такие на сегодня уроки безусловной любви незатейливым местом, активирующем ВООБРАЖЕНИЕ, нам преподнесены. По волнам ОСОЗНАНИЯ всем счастливого Пути!
