Мое разгулявшееся тревожными мыслями «Сознание-2023» о вчера, сегодня, послезавтра нежданно спас, обратив в ручеек безмятежной жизни, весенний месяц апрель. Этот природный гештальтист, незаметно присоединившийся ко мне, на здесь и сейчас организовал устремленный внутрь меня поток бесподобных ощущений.
Я отрешилась от рациональной обыденности. Льдистый покров внутреннего диалога стал быстро таять под весенними чувственными градусами. Поэтому серию фотографий, запечатлевших столь изменчивый мир по дороге на работу, я назвала «В нирване питерского апреля».
Начало месяца. Заснеженность, холодок. Уточки моторными лодками активно штурмуют речную гладь.
А что проецирует на это фото мое сознание? Истонченный старый лед обречен на трансформацию — белый шум сковывающего порядка совсем скоро одолеет коммунальное половодье. Это случится уже в солнечный полдень.
Ярким солнышком сияет мое настроение в нирване этого чудесного апрельского денька. Символическое восприятие отраженных деревьев рождает ассоциацию с танцем мужчины и женщины. И двоих наблюдающих со стороны.
За сутки от льдистой кубатуры остался след-островок, заполненный суетливыми брачующимися чайками. Весна торжествует.
Утро. Брошенная сигарета и сизый голубь в подмерзшей луже. Еще не роман.
В день ясный почва местами заснежена, вода еще льдом сцеплена. Надземный же мир обнимает весна. Рождают листочки набухшие почки в предчувствии тепла.
Даже пень в этот апрельский заснеженный день нарядным сердцем расцветает.
Рукотворное творчество в речном зазеркалье. Соблюдаем гигиену любви.
Виват, сюрреальность. Это не белый ствол березки — кромка льда на речке. А свисающие ветви куста сирени имитируют крону иллюзорного дерева.
На второй фото живая тень очарована первыми весенними цветами на обочине дороги.
Глядя на пару чаек, умиротворенных на тающей льдинке, понимаешь, что Нирвана есть. Про нашу ли честь? Вот в чем вопрос…
А эта льдинка-улитка уж точно пребывает в нирване юного апреля. Ибо держит свой путь в никуда. Точнее, в Любовь, постепенным таянием воссоединяясь с потоком Жизни…
Совсем другие сюрреальные чувства рождает этот пейзаж. Сушь, безжизненность вовне и на воде. Только две чайки-хозяйки на хладо холме покоя в нирване замерли.
Птицы и архитектурная геометрия живут параллельно в пространстве весны.
Свежая зеленеющая весна — лучшая аптека для всех. Молодым — дорога, пожилым — отдых. А бородавки на деревьях, что старые бабки. Вот одна красавишна материализовалась.
Всего здесь коснулась рука человеческая. Даже мусора. Ну какая гармоничная композиция! Остановись мгновение.
Вот это весенний луч! Какая мощь! Спасительный шест от НЕБЕС.
Выбор всегда есть. Иссохшем листочком жаться к решетке, не пускающей в адский vip-квартал. Или смиренно взгляд вознести к небесам, чтобы отправиться духом в великий божественный храм. Каждый решает сам.
Природа вмещает ВСЁ. И движет ВСЕМ. Пора аплодировать этому естественному великолепию.
По весне старая питерская архитектура привычно омолаживается за счёт диалога с зелеными соседями, беспардонно заглядывающими в окна ее чопорных традиций.
Кажется, что больше всех будоражит ПЕРНАТЫХ блескучая дива Весна. Столько гомона, плеска, возни. Аж перья на воду летят, превращаясь в многоцветные блики Любви.
Деревья-лешаки зашевелились, вдохнув магический дымок весны. В нирване месяца апреля вороны новые асаны обрели.
Легким мазком художницы Весны пена превращается в белые льды. Или наоборот…
Каменный город начищают до душевной белизны солнечной мощи щетки-лучи. И теневая жизнь, уступая Свету, отступает.
Закат и рассвет равнозначно хороши. НО в рассвете больше природного естества, а в закате — фундаментальной рациональности.
Архитектура Питера на постамент поставлена искусницей весной. На новом историческом витке от человека ожидая прогрессивных обновлений.
Волнует разум, сердце бередит эта прозрачная в намерениях весна. И располневших по зиме мужчин служить отчизне вдохновляет образом Великого Петра.
Дворик на Петроградской хаотично транспортом заполонен. Не черным человеком — Духом камня гость железный покорен.
И современный Питер украшает девица-весна. Пушистым охра-полотном лаская небосвод-отца.
Какой-то сказочный образ Исаакиевского собора получился. И его купол-голова как-будто кряжистыми мыслями оцеплена. Ну сущая мигрень. А есть ли выход? Да. Умиротвориться. Как этот неприметный сердце-голубок. Глазами Бога он спокойно созерцает землю, небеса в нирване благородного апреля.
