Очередная история одной семьи про злые гены чужой наследственности, размозжившие эго-потребность в классическом супружеском счастье. Без назиданий, но сподвигающая к размышлениям. «Если наш пример может предотвратить очередную жизненную трагедию, то пользуйтесь им в своей работе с парами, которые из чувства неполноценности стремятся любой ценой стать родителями».
Содержание
1. Жили-были, без детей тужили.
Согласившейся на озвучивание «их непоправимой психологической катастрофы» была женщина 57 лет, поступившая в неотложном порядке в кардиологический стационар с угрожающей жизни аритмией. Муж же ее в это время находился в реабилитационном центре для больных с острым нарушением мозгового кровообращения. Их когда-то незыблемое здоровье пошло под откос. А сказка о семейном счастье после свадьбы приемной дочери закончилась, к сожалению, без «стали они жить поживать и добра наживать». Невидимые глазу социума колдуны-гены развернули историю наоборот.
Их крепкий, двадцатилетний союз никогда не давал сбоя. Гармоничная пара, состоявшаяся в профессиональном, в материальном и в межличностном планах. Он — ведущий инженер на крупном предприятии. Она – главный бухгалтер в своей организации. Дома у них мир, лад, любят, поддерживают друг друга. Качественно досуг организуют, хобби у каждого. Вместе на лыжах, на велосипедах катаются. Что касаемо детей, то «Бог им их не давал», невзирая на многочисленные обследования, неудачные ЭКО. При этом депрессия их не посещала, они держались бодро, сплоченно, знали, что есть еще один вариант, использование которого они неосознанно отсрочивали.
И вот, видимо, «кризис средних лет» жестко поставил их перед принятием решения. Приемному ребеночку однозначно быть в их дружной семье. И лучше девочке, малюточке. Сколько любви запасено для нее за долгий срок ожидания. Одному господу известно. Инициатором процесса, конечно, была женщина. Мужчине и так «неплохо» жилось во внимании и взаимоуважении.
2. Долгожданное родительство.
Процедура усыновления девочки из Дома малютки длилась у них больше восьми месяцев. Их финансы мотивировали персонал учреждения на выбор качественного ребенка, то есть с хорошей наследственностью без злых генов. И вот нашлась одна «принцесса». Ее физическая мать «не алкоголица», но уже «третьего новорожденного в роддоме оставляет». «Может, потому что молодая. Не прокормить дитя», — нашли они ей оправдание. Про отца девчушки ничего неизвестно. Хотя работники тогда «о чем-то умалчивали».
И вот чудо! У них в семье девятимесячная малышка. И они теперь – полноценная ячейка общества. Неиссякаемый источник силы открылся изнутри. Полные энтузиазма они принялись осваивать такую ответственную роль — родителей. Они теперь папа и мама.
А время чередом своим идет. Их девочка, такая хорошенькая, спокойная, растет и радость им несет. А сколько планов у них на ее счет. И лучшая гимназия, и престижный ВУЗ грядет. Их умница поет, танцует, в начальной школе от одноклассников в учебе не отстает. Заслуга в том родителей. Поочередно каждый терпеливо с ней урок разучивает, хвалит, поощряет. Хоть без инициативы «их лапушка», но папу с мамой не разочаровывает, зубрит что-то и тут же забывает. Зато другие интересы и потребности в ней несмело прорастают. Но не беда. Родители подучат, лучших репетиторов наймут. При всем при их старании, дочка почему-то какой либо привязанности ни к кому из них не испытывает. Не уж-то гены? Нет. Они ж уверены, что правильное воспитание ее преобразует.
3. Проявленная генетика. Гены — не пятно. Их не выведешь.
Исчадие ада в их семью вошло в обличии подросткового периода. Спокойно выслушав нотации отца, конфетка-детка из школы незаметно исчезает. И «музыкалку» пропускает. Втихомолку на окраину уезжает, в грязных притонах оседает, и льнет к бурно живущим «вне закона» мужикам. И в сей счастливейший момент в экстазе бьется сердце девушки, в блаженстве душа тает. В ноздрях гуляет господин хмельной угар, и дура-голова в табачном смоке бабочкой порхает.
А мамка ее, свою зорюшку «Крестиан диором» заливает. Почто ей эта «срамота»? Здесь, в злачном уголке она пристанище нашла. Но праведные «предки» ее, рыбку, из греховодного омута в сотый раз вылавливают. И дома под замок настойчиво усаживают. Водой сквозь пальцы ускользает она вновь из их надежных рук. Но ее осаждает лучших психиатров круг. Какие ж нейролептики способны подавить природный зов и гены заточить в оковы?! Как неродные, ее родственники, не разделяют ее чаяния, не чувствуют ее потребности и причиняют боль.
Увы, тщетны радения родителей, о поступлении дочки в ВУЗ уж попраны мечты. Пристроена она в колледж по наущению психологов, к специальности ее полезно приручить. Ни психотропные таблетки, ни любовь родителей, бессильны все и всё. И вой ее генетики нельзя благообразным воспитанием заглушить. Кусают гены руку, что поит и кормит вдосталь. А коль пришла беда, то отворяйте ворота. Дочь забеременела. От кого? От аспида и проходимца, на коего в очередной пивнушке набрела.
4. Психологические защиты у родителей.
У ней к нему влечение, он скудоумною извилиной ее наследство просчитал и в загс позвал. Негожа им, «порядочным», стезя гражданских отношений. И здесь родители с благими рассуждениями у своей девочки на поводу пошли: «С рождением младенца все наладится, ответственное материнство изменит ее мировоззрение». Не обделили они свою дочь богатым приданным. Всю в бриллиантах, в шубке норковой отдали на хранение не красно-молодцу. И долго, терпеливо ждали приглашения в гости, в халупу, где запрятал безработный негодяй их девицу-красу и новорожденного внука.
Еще один калдырь – свекровь при них живет, что частный сектор потчует своей сивухой. Мать мечется в тревоге: «Дочку с внуком эта пьющая семейка увела. Вернем своих родимых, даже если встанем перед быдлом на колени». И так, и эдак ищут они к алкашне подход. Подарки отправляют им с курьером. Но непробудная совесть у греха. Тогда они решаются на штурм блудящей цитадели.
5. Боль осознания.
Позвали участковых: полицейского и педиатра. Под предлогом прививки малышу они сейчас к ним внутрь проникнут. Стук в дверь, не жалко кулака. Затем скрип половиц, щелчок замка. И сердце останавливается от увиденного на пороге.
Она, вчера еще любимое дитя, с растрепанными кудрями, в рваных колготах преграждает путь им в сени. И соску-сигарету чмокают ее уста, худющая, не видно тела в пыльной, с «мужева» плеча фуфлайке. «А где твои сережки, модная одежда, наша ясна-доченька?» Ответ простой: «Мы все продали, у нас сын, нам нужны деньги для его кормления». А вот и он. Ползет малыш по земляному полу в грязных штаниках. И улыбается странной компании, убитой горем.
Мать в ужасе кричит: «Всё, дочка, собирайся, едем с нашим мальчиком домой. Мы с папой вас спасем и больше не дадим обидеть». И порывается войти. Но девушка, жестом ее остановив, молвит: «Прости. Еще пойми, что твоя жизнь и правила её для нас чужие. Они, направив руку в темноту – моя семья, и хорошо мне только здесь, это теперь мои родные. А вам, родители, «спасибо» говорю за всё, живите без меня. Не пойму, почему мы разные такие…»
